№ 10 (2024)

В статье исследуется исторический источник личного происхождения — интервью бывшего советского дипломата Юрия Ивановича Павлова, которое он дал в 1999 г. сотрудникам Архива национальной безопасности США. Дипломаты — проводники внешней политики государства, их роль была весьма значительна во все времена, особенно серьезной она стала в период холодной войны, когда от деятельности представителей двух антагонистических блоков — НАТО и ОВД — зависела судьба всего мира. Поэтому изучение источников, отражающих деятельность сотрудников внешнеполитических ведомств, крайне важно для понимания того, как они относились к своей работе. Воспоминания Павлова особенно ценны, учитывая тот факт, что такого рода материалов очень мало. Цель данного исследования — дать оценку взглядам Павлова на внешнюю политику СССР. В его ответах нашли отражение настроения группы дипломатов, разочаровавшихся во внутренней и внешней политике своей страны. Сама жизнь Павлова показывает, как менялись взгляды представителей дипломатического сообщества: от убежденных коммунистов в 1950-е годы (когда началась дипломатическая служба объекта интервью), до «шестидесятников», которые зачастую относились к действиям своей страны негативно.

В 1967—1968 гг. Евгений Евтушенко находился в большой латиноамериканской командировке, за пять месяцев объездив с выступлениями Чили, Уругвай, Колумбию и Мексику. В нынешней статье мы продолжаем публиковать комментированный отчет поэта из этого турне. Отчет написан весной 1968 г. для внутреннего пользования Союза писателей, причем последнее, разумеется, подразумевало передачу документа в ЦК, о чем командируемому было хорошо известно. После дружественного Чили* Евтушенко описывает менее знакомые для советской культурной дипломатии страны, Уругвай и Колумбию, где еще только предстояло «завоевание душ, которые исподволь тянутся к нам». Об обеих странах он пишет значительно меньше, чем о Чили: о первой из-за непродолжительного пребывания, а о второй, вероятно, потому, что значительную часть времени, проведенного в Колумбии, заняли личные отношения, в которых ни Союзу писателей, ни тем более ЦК признаваться было никак нельзя.